О,
Вольный стрелок в соседней теме выложил Рупольдинг, и я это сочла волшебным пенделем
С меня Холменколлен, значит. Только у меня без фото (не люблю, не умею, да и без меня предостаточно). Зато я писучая, так что я того-с, словами.
***
Ущипните меня кто-нибудь, так не бывает!
***
Сказка начинается еще перед вылетом: мне каким-то чудом удается впихнуть в чемодан все. Доширак, чайник, термокружка, подарки знакомым, два плаката (один, побольше, виниловый - повесить над трибунами, а второй, поменьше, на ватмане - держать в руках), две пары теплых сапог для стадиона, запасная куртка (на случай, если я заляпаю любимую ярко-белую), одежда на две недели - все впихивается, и под волшебное заклинание "да твою ж мать!" я таки застегиваю чемодан, молясь, чтобы не разошлась молния.
Такси вязнет в свежевыпавшем снегу, но двое крепких прохожих выталкивают машину на укатанную дорогу, и я успеваю ко времени, которое сама же и назначила туристам.
Мои туристы, летящие из Екатеринбурга со вполне надежной (казалось бы) стыковкой в Москве, сильно задерживаются - но успевают таки на рейс в Осло, подбегая к гейту за пару минут до закрытия.
Я начинаю верить, что все сложится. На грани и в габарит, но сложится.
***
Гардемуен, аэропорт Осло. Из моего чемодана вырван здоровенный кусок пластика, с мясом выдрано колесо, ну да и черт бы. Будь я одна, будь у меня время - может, и написала бы жалобу, но на мне почти два десятка туристов, которые устали после перелета (некоторые - и после двух уже), которых надо поскорее довезти до отеля и заселить.
В номере быстро просматриваю рабочую почту и новости. Уле Айнар будет нести флаг! Сейчас, сегодня вечером, на открытии чемпионата!
Ух!
Ему не раз предлагали побыть знаменосцем на открытии Олимпийских Игр, но не складывалось: длинная церемония, на следующий день - гонка, надо себя беречь. А тут - второе марта, гонка у него только пятого, и само открытие короткое и ненапряжное, да и путь потом из центра города до отеля не так и долог.
И домашний чемпионат, и столица родной страны.
На открытие мы с туристами приходим пораньше, за полчаса. На площади возле университета уже полно народа, а на Карл-Юханс-гате (это главная городская улица) устроили целую палаточную ярмарку: тут и сувениры с символикой чемпионата, и неизменные тролли-лоси-свитеры, и всякие местные вкусности (и не только местные, было много оленины и лосятины с севера Норвегии).
После короткого вступления играют официальную песню чемпионата, а потом начинается парад стран-участников. Михаэль Реш в одной руке несет флаг Бельгии, а в другой держит палку для селфи и сам себя на ходу снимает.
Норвегия идет последней, искрящийся Уле Айнар с флагом в руках смотрится... смотрится... наверное, так же, как я смотрелась, когда меня приняли в пионеры, и я бежала домой и думала - все ли видят мой красный галстук?
Прыгаю с плакатиком в руках, Уле Айнар машет флагом в нашу сторону, - мне лестно было бы думать, что это нам с плакатиком, но, скорее всего, он просто радостно машет флагом в творческом высокохудожественном беспорядке.
Народу на открытие собирается много (потом, после эстафетной победы, я пойму, что такое действительно "много", но пока мне и это кажется огромной толпой), атмосфера - праздник. Музыка, свет, флаги, улыбки, - штырит так, что и сама начинаю танцевать и подпевать музыке.
***
В метро на холменколленской ветке играет официальная песня чемпионата, а к пассажирам по громкой связи обращаются не dear passengers, а dear biathlon fans.
И молодцы норвежцы, пустили в дни гонок кучу дополнительных экспрессов до Холменколлена.
Кстати, в дни гонок в стоимость билета на стадион входил и городской транспорт (а это очень ощутимая сумма).
***
Смешанную эстафету Уле Айнар совершенно планово пропускает. Я со спокойным сердцем везу туристов на стадион - и проваливаюсь по уши в лужу. Ну, не по уши, но по щиколотку точно. Сапоги тут же промокают насквозь, и я чувствую, как плаваю и хлюпаю в них. Два с половиной часа до начала гонки, еще час будет сама гонка, еще с полчаса - награждение, цветы и прочее... Четыре часа плавать на холоде в мокрых сапогах как-то не хочется. Нет, конечно, мне ни черта не сделается, у меня неубиваемый иммунитет помоечной кошки, но все равно неприятно.
Зато у меня есть запасные варежки. Толстые, шерстяные, в два слоя.
Усевшись на трибуне, стаскиваю сапоги, снимаю мокрые носки, натягиваю на ноги варежки, сверху надеваю сапоги. Все равно сыро, конечно, но хотя бы ничего не хлюпает.
Пока стадион полупуст, ищу место для плаката - винилового, большого. Вешаю его на перила сбоку от королевской трибуны - пусть чуть косовато, зато высоко и хорошо видно. Маленький я сегодня не взяла, некому, а вот место для большого надо застолбить сразу.
На следующий день - официальная тренировка перед спринтом. Задолго до начала тренировки по стадиону уже нарезает круги Свейн Ивар, смазчик Уле Айнара. А как только открывают стрельбище - так сразу же подкатывает и сам Уле Айнар. Собранный, насупленный, весь как тетива. Лежка - небыстро, размеренно, с явной ставкой на надежность. Пара кругов по стадиону. Стойка - тоже небыстро. Как стреляет - не знаю, мишени-то пока бумажные. Еще пара кругов по стадиону. Лежка по нормальной мишени - небыстро, чисто. Стойка - тоже чисто. Делает еще несколько подходов, не промахивается ни разу. Меняет лыжи, улетает со стадиона в лес. Возвращается. Снова пара подходов, лежка-стойка, безошибочно. "Вот бы и в гонке так!" - думаю про себя.
Зачехляет винтовку, набрасывает куртку поверх гоночного костюма. Все. Пролюбовалась им два часа, не заметив вообще, как они пролетели.
Вот как так можно - взлетать на горку в два толчка палками? Ну вот как?.. Только что был тут - и нету.
Возвращаюсь в отель. Ноги опять мокрые насквозь, надо с этим что-то делать. Ладно, пока обойдусь кофе с глотком коньяка, а завтра разберусь.
***
Утром перед спринтом - забег по обувным магазинам. Как раз в разгаре скидки за зимнюю обувь. Нахожу милые сапожки за 299 крон, мне все равно дорого, я не планировала тратить эти деньги, - но волшебное слово vanntette - "водостойкие" - все решает. А еще они беленькие. Как раз мне под куртку. Я же искала в Москве белые сапоги, - ну так вот они стоят, ждут меня.
На стадион отправляюсь в новых сапогах. Поглядываю на снег: погода вроде стойкая, трасса к старту 53-го номера не должна раскиснуть, да и позже не должна.
Ингер-Лисе, стадионная комментаторша и массовик-затейник (мы с ней знакомы еще с ЧН в Симостранде в 2010), в очередной раз допытывается, как так получилось, что я стала болеть за норвежца. Рядом пристраиваются знакомые с большим российским флагом. Кого-то с кем-то знакомим, кому-то что-то переводим. Жизнь кипит.
Когда Уле Айнар закрывает последнюю мишень, я верю, что он и Фуркада достанет. Сил на последний круг не хватает, он второй - но черт, как же это круто!
Танцую и прыгаю с плакатом в руках, а тем временем ровно напротив меня быстро собирают пьедестал для цветочной церемонии, и серебряный призер радостно машет с этого пьедестала рукой, и вот сейчас-то у меня нет ни малейших сомнений, что пара взмахов были адресно нам с плакатиком.
После награждения Уле Айнар и Фуркад, переглянувшись, кидают букеты в публику. Зуб даю, у них негласное соревнование - кто дальше зафигачит. Третий призер, Семенов, чуть теряется, но, кажется, потом и он кидает букет.
Стадион шумит, приветствуя в основном Уле Айнара. А уж когда через пару часов женский спринт выигрывает Тириль Экхоф - стадион и вовсе становится на уши. И это еще сегодня не так много народу, распорядители даже и не уплотняют публику (а то есть у них такая дивная манера: пытаться утрамбовать тех, кто пришел раньше, чтобы они сдвинулись и освободили места для тех, кто пришел позже. Ага, щас).
На вечернее награждение иду заранее, за полтора часа до начала, - понимаю, что норвежцев придет много. И правильно делаю: уже за полтора часа протиснуться вперед почти нереально (те, кто совсем впереди, - они прямо со стадиона сюда приехали, не заходя домой? Или они вообще на стадионе не были, а по телевизору смотрели?), но я нахожу себе прекрасное место, откуда все хорошо видно. И когда заканчивается уличный концерт (а перед каждым награждением были бесплатные концерты с разными норвежскими артистами, да и не только норвежскими), когда начинается все вот это - официальная песня чемпионата, фанфары IBU, медали на красной подушке, девушки в национальных костюмах, сверкающий Уле Айнар, - я чувствую бегущие по спине мурашки. Ух.
***
На гонки преследования народу приходит заметно больше. Поднимаюсь наверх минут за десять до открытия стадиона (публику начинали пускать за три часа до старта, а в последние дни - за четыре), у входа уже небольшая толпа. Вижу российский флаг своих соседей по стадиону, пробираюсь к ним.
Сзади вдруг раздаются крики - ищут врача, кому-то в толпе плохо. Я перевожу. Света, одна из моих соседей по стадиону, с которыми мы уже успели сдружиться, - врач-пульмонолог. Она бросается на помощь. С другого края толпы выбегает еще одна женщина, вся во французской символике.
На снегу лежит пожилой, крупный немец. Весь белый. Света с француженкой начинают его откачивать (кажется, то, что они делают, по-умному называется сердечно-легочной реанимацией), действуя как-то удивительно согласованно, - два врача понимают друг друга без всякого языка. Молниеносно подъезжает скорая, но к ее приезду немец уже розовеет и даже начинает рукой шевелить. Кажется, все обошлось.
Подъезжают еще две скорых.
Немца увозят, толпа сгущается, стадион открывают.
Распорядители на стадионе начинают уплотнять и сдвигать публику, но мы изо всех сил держимся за натоптанные места, с которыми мы уже сроднились. Лично я отсюда точно никуда не сдвинусь, у меня стратегически важное место ровно напротив пьедестала. Да, сегодня тоже. Вдруг пригодится.
И оно пригождается, хотя мне до последних ста метро тревожно - вдруг подберутся Хегле Свенсен и рыжий. Но куда там!
После награждения организаторы разворачивают призеров к маленькой трибуне - мол, вчера кидали цветы на большую, сегодня давайте на маленькую. Фуркад выдает какой-то недовольный жест и отдает цветы Зигфриду Мазе. Уле Айнар и Хегле Свенсен закидывают букеты на трибуну.
Вечером снова иду на награждение. Происходящее кажется каким-то сном. Две личных гонки - две медали. Я точно в своем уме?
Выбираясь сквозь толпу с площади, сталкиваюсь с двумя туристками из своей же группы. Одна из Москвы, вторая из Екатеринбурга, познакомились пару лет назад в Нове Место, подружились. Болеют за Хегле Свенсена.
У одной из них - два разных больших значка с нарисованным Хегле Свенсеном, один на шапке, второй на куртке. Я узнаю эту манеру рисунка. Мир тесен.
- Ой, а это вам не Ира из Самары (наша
dojdlivaia) значки делала?
Екатеринбургская туристка смотрит на меня большими глазами:
- Ира, да. Из Самары!
Ржем.
***
Два дня без гонок. В первый день приезжаю наверх к мужской тренировке, - но Уле Айнара нет. Впрочем, нет и всей норвежской команды, только Свейн Ивар нарезает круги, пробуя лыжи. Жду где-то около часа, потом становится ясно, что на тренировке он не появится. Выбираюсь со стадиона.
Спешащий (в отличие от некоторых) на тренировку Бирнбахер кивает мне на ходу - лицо примелькалось, что не поздороваться? В последний момент мне удается прикусить язык и сдержать рвущееся "Анди, ай лайк ё кэт со мач!"
О решении Бирнбахера уйти я еще не знаю.
Остаток дня брожу по городу - и туристам его показываю, и сама по себе. Ярмарочный городок на Карл-Юханс-гате бурлит, народу там полно, хоть сегодня и нет никаких награждений на площади. А на катке посреди улицы устроили стрельбище и проводят смешные детские соревнования - гонки на пластмассовой мини-лыже (да, на одной) с лазерной винтовкой. Очень весело и празднично.
Остановившись около палатки с лосиными и оленьими бургерами, прицениваюсь. Дорого.
- Бери, очень вкусные! - уверяет продавец.
- Нет, спасибо. Слишком уж дорого.
Зацепляемся языками. Продавец жалуется - бургеры не берут, торговли совсем нет, и не только у него, а у практически всех палаточников на этой ярмарке. Каждый заплатил по пятьдесят тысяч крон за место, многие уже в ужасе, что не отобьют эти деньги, а о большой прибыли и речи нет. Желаю удачи, ухожу дальше бродить по городу.
***
Приезжаю на стадион к мужской тренировке, как раз только-только закончилась женская. Под трамплином встречаю сначала А.Касперовича.
- Что-то вы поздновато, - говорит он.
- Так я ж на мужскую.
- А, ну да, ну да...
Потом навстречу идет почти вся женская сборная.
- Девушки, с 8 марта! Удачи завтра!
- Спасибо! И вас тоже!
Чуть позже идет Е.Шумилова. Грустная-грустная. Очень хочется сказать ей что-то хорошее, но я теряюсь, как к ней обратиться - Екатерина? Катя?
- Катюш, ну не расстраивайтесь вы, все хорошо будет! С праздником!
- Спасибо! Я расстроилась очень, да...
- Не расстраивайтесь, ну бывает. И не читайте, что про вас пишут.
- А у нас тренеры все гаджеты поотбирали, мы вообще ничего читать теперь не можем!
От трамплина спускаюсь на стадион, тренировка только-только начинается, норвежской команды еще нет, и тренеров с трубой на бирже еще нет. Только Свейн Ивар носится кругами по стадиону на лыжах.
Зато откуда-то набежала куча болельщиков, в основном немцев. Ну как куча - человек сорок... но в первый день на тренировке я вообще стояла одна на трибуне, а вчера было человек пять.
Всех развлекает американская сборная - она в полном составе в парадной форме выстроилась на трибуне, у скульптуры короля с собакой, и устроила фотосессию.
А еще всех развлекают французские сервисеры - они, скатываясь с крутой горки, стараются подпрыгнуть поэффектней, в стиле Фуркада. Идею подхватывают и другие - и сервисеры, и спортсмены. Разгорается самый настоящий флешмоб.
Американцы начинают кидать снежками в съезжающих с горки. Совсем с ума посходили, что ли? Снег тяжелый и плотный, кидают они со всей дури, тем более - сверху вниз. Думаю, может быть вполне ощутимо и больно. Сервисеры и спортсмены пытаются увернуться и машут американцам, чтоб не кидали. Те только ржут.
Один снежок попадает в мирно идущего внизу Свена Фишера, Фишер молниеносно лепит новый комок и закидывает его на трибуну, почти не глядя, - но метко. Ого. А он ведь бросал снизу вверх, и сильно вверх.
На горке появляется знакомая фигура. Так, сердце, не выпрыгивай из горла, ничего такого, обычный биатлонист. Смотрю на американцев. Вот только попробуйте, поубиваю всех к чертям. Мучительно собираю фразу из тех трех слов, что я знаю по-английски:
- Иф ю каст сноуболл эт хим, ай вилл кил ю!
Биатлонист на горке чуть не складывается пополам от смеха. Вот черт. Ну да, я же гораздо ближе к горке, чем к верху трибуны, поэтому он-то меня слышит, а вот американцы - не уверена.
Сегодня на тренировке он совсем другой - спокойный и даже расслабленный. Не как перед первыми гонками. Отпустило. Две медали уже есть, и все вспомнили, кто в доме хозяин. Стреляет много, стойку чуть больше, чем лежку. Когда начинает стрелять по обычным мишеням - не промахивается ни разу, как и перед спринтом.
И очередные два часа стою и любуюсь этой красотой.
***
Восьмое марта мы празднуем милейшей болельщицкой компанией: мои бывшие туристы, давно перешедшие из разряда клиентов в разряд хороших приятелей, плюс я, плюс врач-пульмонолог Света с мужем. Вечер в съемной квартире в мусульманском районе Осло, небольшие возлияния, разговоры за жизнь. На какой этап лучше поехать, где как добираться до стадиона, где удобнее поселиться, какое термобелье и какие стельки лучше греют, какой термос лучше держит тепло... ну и байки из поездок, конечно. Их у нас у каждого накопилось.